Красная комната  - Ирина Лобусова

Он вывернул руль, повернул ключ и заглушил двигатель. Теперь все колеса стояли, как положено. Глупость с машиной случилась потому, что он нервничал, страшно нервничал рядом с этой красивой раскрашенной куклой, которую не хотел больше видеть никогда в своей жизни.

— Милый! — ее руки обвили его шею, и в который раз за этот вечер он ощутил порыв дикого раздражения. — Ты такой потрясный… Поднимешься ко мне?

«Потрясный»!

Его передернуло. Он аккуратно высвободился и нацепил на лицо дежурную улыбку.

— Извини, сегодня не получится. Завал с работой. Должен подготовить к завтрашнему совещанию все документы. Успеть за ночь… — и добавил едва ли не извиняющимся тоном: — Я тебе позвоню.

— О, я все понимаю, не волнуйся! — в ее улыбке была сама нежность. — Спасибо, что нашел время встретиться со мной. Ты у меня такой занятой, ответственный, серьезный…

«Ты у меня»!

Его передернуло — уже в который раз. Он даже устал считать эти мысленные конвульсии. И мозг, и все тело, будто в каком-то припадке, сигнализировали ему о том, что он дурак, непроходимый дурак… Но вместо утешения это вызывало уже ставший привычным паралич чувств.

Как дать понять девушке, которая буквально вешается тебе на шею, что больше не хочешь видеть ее никогда в жизни? Самый сложный вопрос на земле! Особенно, если девушка тебя не понимает, просто отказывается понимать и буквально преследует, душит звонками, смсками, посланиями в «Одноклассниках», «Вконтакте», Инстаграме, Фейсбуке. Она присылает на телефон картинки — красные надутые губки и каких-то дурацких розовых котят. От всего этого за версту несет дешевой слюнявой пошлостью набитой провинциальной дуры!

Он всегда считал, что у него есть голова на плечах. Потому и добился в жизни успеха, организовав на деньги отца — капитана дальнего плавания — маленькую архитектурно-строительную фирму, которая за несколько лет выросла в большую компанию. Он стремился к успеху, работал по двадцать часов в сутки, достигал его любой ценой, оставив за плечами собственное свободное время и неудавшуюся двухлетнюю семейную жизнь с женой, которая не принесла ему ни покоя, ни детей, ни семейного уюта.

Вины жены в том никакой не было — просто он привык быть один. Доказательством было то, что его жена после их безболезненного развода довольно быстро вышла замуж и почти сразу родила двоих детей, превратившись в толстую, абсолютно семейную клушу. Он искренне пожелал ей счастья и ни в чем не винил.

В его жизни со скоростью вихря следовала череда очень коротких романов, которые заканчивались после трех-четырех постельных свиданий, не успев перерасти во что-то большее. Этих связей было так много, что он совершенно потерял им счет. Но последствия были самыми ужасными.

Заключались они не в неприличных болезнях (он очень боялся этого и изо всех сил принимал меры предосторожности), а в том, что с каждой новой девушкой в его душе прогрессировал какой-то странный паралич чувств, захватывающий весь организм и буквально мешающий ему понимать, видеть, а особенно — чувствовать.

С чувствами вообще была беда! Он не испытывал ни горя, ни радости, ни печали, ни грусти, ни желания, ни смеха, ни увлечения, ни физического или морального возбуждения, ни любопытства, ни интереса — словом, ничего из того, что наполняет обычную человеческую жизнь. Исключение составляли только раздражение и злость, которые он теперь ощущал гораздо чаще, чем прежде.

А ведь ему исполнилось всего тридцать пять лет! Самое время создать семью, как-то остепениться. Но его тошнило от одной только мысли о том, что одна из череды этих безликих существ останется надолго (на месяц, на два, на три) в его собственной жизни — останется ненужной тенью, будет находиться рядом с ним, навязывать ему примитивные мысли и чувства.

А между тем, ему попадались очень хорошие, приличные девушки. Он знакомился с ними на одном популярном сайте знакомств и сам диву давался тому странному факту, что столько интересных, достойных женщин не могут найти мужчину своей жизни. Среди них были умные, образованные, с успешной карьерой, с квартирами, деньгами, машинами — самые красивые, очень интересные девушки из всех. Каждая из них могла составить кому-то настоящее счастье в жизни. Но только не ему. Его тошнило от них. И после нескольких свиданий (обязательно включающих секс, постель) он переставал звонить им и навсегда исчезал.

Девушки же липли к нему, как мухи на мед. Молодой, красивый, успешный (имеет собственный бизнес — и не какой попало, а архитектурно-строительную фирму!), живет в центре города в элитном жилом комплексе, дорогой трехкомнатной квартире, ездит на джипе, не обременен ни бывшими, ни детьми… Девушки не давали ему прохода и делали буквально все, чтобы его удержать. И единственным результатом всех этих усилий было то, что если с самого начала он испытывал к ним холодное равнодушие (то есть не чувствовал ничего), то постепенно приходили злость и ненависть. И тогда он расставался с женщинами очень некрасиво. Бросал их жестоко, говорил обидные, ранящие слова, наносил калечащие психологические травмы, с которыми, как он знал, девушкам будет справиться нелегко. После этого его ненависть гасла, снова превращаясь в холодное равнодушие, и он забывал абсолютно обо всем происшедшем. Он не узнал бы многих из своих недавних жертв, случайно встретив их на улице.

Однажды его мать не выдержала и сказала в сердцах (это случилось после того, как одна из брошенных им девушек умудрилась каким-то образом раздобыть домашний телефон его матери и с дикими рыданиями названивала ей целых две недели):

— Ты у меня какой-то моральный инвалид, Вадим! Похоже, ты и родился у меня ущербным…

Он даже не обиделся на мать, потому что это была чистая правда. Ведь он сам не понимал — родился он таким или стал.

Хуже всего было то, что постепенно он перестал испытывать и физическое наслаждение. Конечно, что касается секса, с ним было все в порядке — медицинских проблем не было, — но он занимался любовью с тем же безразличием, с которым выпивают стакан воды. Он делал это не потому, что кто-то страстно его хочет и жить без него не может, а потому, что это полезно для его здоровья. Он занимался сексом так, как отжимаются в спортзале на тренажере, чтобы укрепить собственное тело и здоровье.

Но ведь нельзя же, в самом деле, испытывать пламенные чувства к безличному куску металла и кожи, на котором выполняешь физические упражнения!

Так обстояло дело и с обнаженными женскими телами, которые чередой проходили через его постель. Когда эти безликие тела пытались изливать на него какие-либо эмоции и чувства, он не испытывал ничего, кроме глубокого отвращения и раздражения.

Порой его злила собственная способность не чувствовать ничего. Но потом он смирился с этим, как смиряются с физическим недостатком или даже увечьем — к примеру, с отсутствием мизинца на руке. Что уж поделаешь, если судьба предопределила, что он будет нести по жизни именно такой, а не какой-нибудь другой крест?

Он даже перестал придерживаться внешней любезности. Не хамил откровенно только потому, что испытывал потребность сохранить хоть какие-то крупицы достоинства. А достоинство его заключалось в умении всегда держать себя на высоте. Вот это было ему действительно нужно!